Сопереживание в кино

Вообще-то сегодня я планировал написать ретро-рецензию на «Пустоши» Терренса Малика, но просмотр фильма начисто отбил у меня это желание. И вместо этого я изложу кое-какие свои мысли на тему сопереживания киногероям – идея давно крутилась в голове, и вот Малик смотивировал.

Никаких высоких полётов мысли я вам не обещаю, и большая часть сказанного – это прописные истины, знакомые всякому сценаристу. Но этой статьей я надеюсь снять некоторые вопросы, которые задаются в блоге из раза в раз. Это вопросы в стиле «Почему тебе не понравился этот фильм? Он же такой реалистичный, прямо как в жизни».

Раньше на эти вопросы я неизменно отвечал «Потому что в этом фильме некому сопереживать», а теперь буду просто направлять всех интересующихся к данной статье. Где наконец-то раскрою, что такое сопереживание и как оно формируется.

Путешествие героя

Думаю, не открою страшной истины, если скажу, что абсолютно все хорошие фильмы и книги рассказывают о людях. И даже когда автор повествует об эльфах, разноцветных пони, восставших андроидах или говорящих игрушках – он всё равно рассказывает о людях, просто наделяя нечеловеческих героев вполне себе человеческими качествами.

Это очень важная особенность художественного нарративного искусства – в его фокусе всегда оказывается человек или что-то похожее на человека.

Герой.

Это художник может позволить себе нарисовать вазу и у него получится замечательная картина. А вот режиссёру снять фильм про вазу весьма затруднительно. А даже если он попытается, то выйдет либо документальное кино (или закос под него) либо полностью отмороженный экспериментальный артхаус, который никто не сможет осилить. Чтобы проверить этот факт эмпирически, можете посмотреть какой-нибудь «Эмпайр» Энди Уорхола, а потом расскажите в комментариях, насколько этот опыт показался вам захватывающим.

В общем, для создания фильма нам нужно сперва придумать героя с человеческими качествами, а потом сделать так, чтобы зрителям было не наплевать на его судьбу. Иными словами – нужно добиться от зрителей сопереживания несуществующему персонажу.

И вот на этом этапе многие режиссёры ломаются, а иные начинают откровенно чудить, продвигая мысль, что никакое сопереживание им нафиг не нужно, а главными в фильме являются идеи и сама история, а не персонажи.

Признаться, эта концепция мне и самому очень нравится (когда история рулит, а персонажи – просто инструменты для ее изложения), но если задуматься, то я не могу вспомнить ни одного хорошего фильма, который был бы построен на этом принципе.

Тут всё просто – если тебе плевать на судьбу персонажей, то тебе плевать и на историю. Персонажи – это и есть история.

И чтобы добиться от зрителей сопереживания есть три основополагающих принципа: симпатия, эмпатия и идентификация.

Симпатия

С симпатией всё очень просто, это слово из повседневной жизни, смысл его понятен, и в кино симпатия работает точно так же, как в реале: чтобы зрители болели за придуманного человека, нужно сделать его привлекательным.

Как?

Да легко.

Нужно просто снабдить героя теми качествами, которые нам нравятся в людях и ярко их продемонстрировать. Это может быть буквально что угодно – привлекательная внешность, чувство юмора, находчивость, острый ум, интеллигентность, смелость, доброта, неравнодушие, богатство, крутизна, образ жизни, профессионализм… Короче – герой должен стать привлекательным образом. Не случайно львиная часть всех голливудских актрис и актёров – очень красивые люди с ярко выраженной харизмой. Такие люди нравятся нам в жизни, на них же приятно смотреть и на экране.

Целые фильмы и даже целые жанры построены исключительно на симпатии к героям – это самый ходовой товар Фабрики грёз. Во многом потому, что с симпатией очень просто работать – она интуитивно понятна сценаристам, её легко применять и легко контролировать.

Конечно, не стоит думать, что достаточно накидать герою привлекательных качеств и его сразу все полюбят – хороший вкус и чувство меры никто не отменял. И ещё очень важно придумать герою не только привлекательные достоинства, но и привлекательные недостатки. И чтобы всё это грамотно раскрывалось в сюжете.

Но в любом случае симпатия работает отлично и будет работать так всегда – причем не только для героев всяких одноклеточных боевичков, вроде «Форсажа», но для вполне серьёзных и даже великих киношных образов, вроде Ганнибала Лектера. Который тоже выстроен исключительно на этом принципе.

На этом обсуждение симпатии можно и завершить – с ней всё очевидно.

Эмпатия

Эмпатия – это уже гораздо более интересный метод, и даже само слово вряд ли можно часто услышать при бытовых разговорах на кухне.

Если вкратце, то эмпатия – это способность человека чувствовать эмоции других живых существ и сопереживать им. Звучит так, словно это какая-то мистическая херня, но на самом деле эмпатия свойственна абсолютно всем здоровым людям и каждый сталкивается с ней ежедневно. Эмпатия – это жалость, которая возникает к скулящему на морозе щенку. Или чувство удовольствия, возникающее при просмотре добрых видео на ютубе – где люди бескорыстно помогают кому-нибудь. И даже если кто-то на экране получает удар ногой по яйцам, а вздрагиваем от этого мы – это тоже эмпатия. На какую-то долю секунды мы ощутили чужую боль.

А вот люди без эмпатии – это действительно страшные люди. В психиатрии их называют психопатами, но о них как-нибудь в другой раз.

В общем, по приведенным выше примерам, легко заметить ключевую особенность базовой эмпатии – она не требует какой-то особой глубины проработки характера, наличия у героев каких-то личностных особенностей или чего-то в этом духе.

Тут, в отличие от симпатии, мы сопереживаем другому человеку не потому, что он хороший и нравится нам, а просто потому, что это живой человек. И ему больно. Или одиноко. Или страшно. Мы все испытывали эти эмоции и нам очень легко испытать их вновь, просто наблюдая за героем на экране. Мы заражаемся ими, как гриппом. И начинаем желать героям победы.

На базовой эмпатии тоже построены целые жанры, преимущественно мрачного толка – это триллеры и фильмы ужасов. Все эти кричащие блондинки из слэшеров или жертвы «Пилы» – мы за них болеем. Они могут не нравиться нам как личности, но это всё равно живые люди, которые стоят на пороге смерти. И мы не можем им не сопереживать.

Казалось бы, эмпатия – беспроигрышный вариант. Помещай героя в беду, и зрители автоматически будут за него болеть, так?

Так, да не так.

Потому что есть у эмпатии один важный нюанс, который многие режиссёры упускают из виду. Эмпатия – это сопереживание живому существу. Стоит зрителю хоть на одно мгновение перестать верить, что перед ним живой человек, лишь на секунду увидеть перед собой актёра, а не героя, и на этом всякая эмпатия закончится.

Замечу, что для симпатии зрительское недоверие – вообще не проблема, а вот для эмпатии это смерть.

Именно поэтому для фильмов, делающих ставку на базовую эмпатию, жизненно важно быть реалистичными. Правдоподобными. Настоящими. Герои не должны тупить или вести себя нелогично (без причины). Их действия должны быть кристально понятны, мотивы – очевидны, а образ мыслей – доступен для понимания. Они должны быть хорошо сыграны. И угроза должна казаться реальной.

А вот если героиня маньячного ужастика, ночуя одна в пустом доме, вдруг попрётся с фонариком в подвал, проверять, кто же там злобно хохочет в три часа ночи – она перестает быть живым человеком. И становится просто киношной функцией, картинкой на экране, к которой невозможно проявлять эмпатию.

В совсем запущенных случаях зрители даже могут начать болеть за маньяка – который такой же нереалистичный, как и жертва, но зачастую куда более крутой и харизматичный (за отсутствием эмпатии срабатывает симпатия). Во время просмотра плохих ужастиков такой кульбит не редкость.

Зато когда режиссёр понимает, как использовать базовую эмпатию, он способен творить чудеса. И фильмы, вроде «Райского озера» или «Девушки напротив» могут доводить зрителей буквально до истерики.

Конечно, базовая эмпатия работает не только для ужастиков – многие мелодрамы тоже удачно на ней играют, эксплуатируя зрительскую жалость (хоть тот же «Хатико»). Принципы здесь аналогичные – берем героя, делаем его реалистичным и заставляем страдать. Это чертовски эффективно.

Однако, помимо требований к реализму, у эмпатии есть ещё одна волчья яма, довольно неочевидная: зритель готов сочувствовать далеко не всем! Мы можем быть тронуты судьбой безымянного незнакомца, которого пытают враги, но стоит нам узнать, что страдающий человек – откровенный мудак, моральный урод или конченный подонок, как любая эмпатия вмиг улетучится.

И в этом нет ничего удивительного – просто таких героев зрители подсознательно не считают за людей, а значит и сопереживания им не полагается. Сильная антипатия гасит любую эмпатию.

Идентификация

Ну и последний метод. Он тоже построен на эмпатии, просто идёт немного дальше базового сочувствия.

Идентификация – это когда ты видишь в экранном персонаже уже не просто живого человека, а самого себя. Тотчас возникает глубочайшая связь зрителя с экранным героем – чувство действительно волшебное, но встречается оно не так часто, как хотелось бы. И что самое ужасное (с точки зрения автора) – оно никак не оправданно коммерчески, всем зрителям не угодишь… Именно поэтому фильмы, делающие исключительную ставку на идентификацию – это зачастую кино не для всех, очень личное и авторское.

Кроме того идентификация очень плохо сочетается с симпатией. Если для эмпатии привлекательные герои идут строго в плюс (сочувствовать симпатичному человеку ещё легче, чем обычному), то для подлинной идентификации бездумное накручивание симпатии даст обратный эффект – ассоциировать себя с обладателем выдающихся достоинств довольно тяжело.

Самый смешной промах подобного плана на моей памяти – это ремейк фильма «Кэрри» от 2013 года, который обращается к школьным изгоям, предлагая им в главной героине разглядеть самих себя. Да только эту героиню играет красавица Хлоя Моретц, идентифицировать себя с которой не сможет ни одна забитая девочка-изгой – ну вот так мне кажется.

Хотя в общем и целом требования к идентификации не настолько уж невыполнимы. Сама человеческая психика устроена таким образом, что все мы подсознательно примеряем образы экранных героев – мы как бы заранее ХОТИМ увидеть себя в главном герое. И сценаристу нужно лишь не мешать этому процессу.

Что может пойти не так

Итак, есть три базовых принципа, обеспечивающих сопереживание. Если их огрубить, то в сухом остатке имеем:

Симпатия – мне приятно смотреть на героя.

Эмпатия – я вижу в герое живого человека.

Идентификация – я вижу в герое самого себя.

Казалось бы – мимо них сложно промахнуться. Но каждый год выходят фильмы, в которых либо ни один метод не используется, либо используется через жопу через пень-колоду.

Даже с симпатией легко перегнуть палку, и тогда экранный образ становится столь плоским и «переслащенным», что поглощать его невозможно – это всё равно, что жрать сахар.

С эмпатией вообще всё сложно – она прямо как та эталонная девушка из социальных сетей. Её трудно найти и легко потерять. Иногда эмпатию может разрушить даже использование известного актёра в главной роли – пусть даже он будет играть супер-реалистично, но когда зрители уже сто раз видели «звезду» в других фильмах, им уже ни за что не поверить в реальность его страданий. А если страдания очевидно нереальны, то как им сочувствовать?

Идентификация, в свою очередь, изначально урезает целевую аудиторию фильма. Универсальных героев не существует, так что идентификация – это почти всегда работа с индивидуальным зрителем и его эмоциями.

Но когда кино проваливается по всем трём пунктам – результат очень печален. В качестве примера можно взять любую чернуху а-ля «Левиафан». В таких фильмах мне неприятно смотреть на персонажей, я не вижу в них живых людей и не могу ни с кем себя ассоциировать. Главному герою желаешь не победы, а цирроза печени.

Зачем же тогда смотреть такие фильмы? Лично для меня неясно. Чтобы копаться в глубокомысленных идеях, символах и режиссёрских метафорах? Простите, но тут я вынужден вернуться к ключевому тезису этой статьи: хорошие фильмы – они о людях, а не о метафорах. С этим можно не соглашаться, но это моё мнение.

Вот и всё, что хотелось сказать по данному вопросу. Спасибо Терренсу Малику за невольное вдохновение.

Автор: Мейн Хаус

Комментарии (18)»