Что такое триллер?

Никогда не думал, что буду писать статью-ликбез о триллерах, но недавно я столкнулся с удивительным фактом – очень немногие зрители могут сформулировать для себя отличительные признаки этого жанра. И на мой прямой вопрос «что такое триллер?» я неизменно получал уклончивые и неправильные ответы.

Некоторые говорили, что триллер – это смесь боевика и детектива, другие считали триллер разновидностью фильмов ужасов, что в корне неверно.

Нет, конечно в триллере может быть и экшен, и детективное расследование, и реально страшные, кровавые сцены, но с равной долей вероятности их может и не быть. Отнюдь не они определяют жанр.

Триллер – это саспенс

Английское слово «thrill» можно перевести, как «трепет» или «дрожь». Соответственно «thriller» – это «приводящий в трепет», «вызывающий дрожь».

Триллер, как жанр кинематографа, был окончательно сформирован прославленным режиссёром Альфредом Хичкоком, и им же популяризирован. И хотя полноценные триллеры встречались и раньше, но именно Хичкок подвёл под жанр некую теоретическую базу, введя понятие «саспенс».

Саспенс – вот основная эмоция, которая и характеризует жанр. Саспенс – это сложное ощущение тревоги, напряженности, ожидания, азарта и предвкушения неких событий, которые либо произойдут, либо нет. Ощущение саспенса прекрасно знакомо азартным игрокам или спортивным болельщикам. Покерист, ждущий прихода нужной карты на ривере, или футбольный фанат, следящий за напряженной ситуацией на поле, оба они находятся в состоянии примитивного (бытового) саспенса.

Разумеется, киношный саспенс устроен несколько сложнее, поскольку основан не только на ожидании развязки некой напряженной ситуации, но и активно подкрепляется сопереживанием героям и специфичными художественными приёмами, которые его усиливают.

Сам Хичкок иллюстрировал понятие саспенса через каноничный пример с бомбой под столом.

Представьте себе такую ситуацию: за обеденным столом сидят люди и ведут светский разговор. При этом камера заглядывает под столешницу, и зрители видят, что там закреплена бомба с таймером.

Люди болтают.

А таймер тикает.

Понятно, что вскоре у зрителей формируется тревога относительно того, что случится дальше. Бомба взорвётся или нет? Люди погибнут или спасутся? Чем всё закончится?

В голове появляется множество вопросов, которые требуют ответа. Но режиссёр строит фильм так, что этот ответ приходится ждать, из-за чего зрители оказываются в подвешенном состоянии тревоги и болезненного ожидания развязки.

Это и есть саспенс в чистом виде.

Забавно, что уже из примера с бомбой можно вычленить одну из ключевых жанровых особенностей триллера, а именно – сверхинформированность зрителя. Другими словами, зритель почти всегда знает о ситуации гораздо больше, чем каждый из персонажей в отдельности. Именно поэтому классические триллеры практически никогда не используют «тайну» в качестве сюжетного топлива.

Разумеется, авторы триллеров вовсе не обязаны полностью раскрывать все карты с самого начала, и очень многие эффектные приёмы строятся на правильном дозировании информации (например, если использовать нечестного рассказчика в своей истории), однако избыточная таинственность неизменно приводит к скатыванию триллера в смежные жанры, а именно – в детектив и фильм ужасов. Позднее я объясню, почему так происходит.

Ну а если суммировать всё вышесказанное, то можно вывести рабочее определение жанра:

Триллер – это фильм, вызывающий у зрителей тревогу (саспенс) относительно того, как развяжется та или иная напряженная ситуация.

В качестве примера идеального триллера, я хочу привести короткометражку от самого Хичкока. Кино называется «Пиф, паф, ты мёртв».

Сюжет: маленькую девочку мальчишки не берут играть в войнушку из-за того, что у неё нет нормального пистолета. Девочка возвращается домой и встречает своего дядю, который приехал в гости. Дядя обещает ей подарок, но девочка не в силах ждать. И улучив момент, она обыскивает вещи дяди в поисках подарка и находит настоящий пистолет и патроны. Девочка берёт ствол с собой и идёт играть на улицу.

Сначала девочка заряжает в барабан один патрон, после чего ходит и тычет стволом сначала в свою маму, потом в друзей и прохожих, щёлкая курком. Пиф-паф, ты мёртв. Все веселятся и подыгрывают девочке, думая, что у неё в руках игрушка. А героиня всё продолжает и продолжает свою игру, которая в любой момент может кончиться трагически.

Вторая сюжетная ветка описывает панику родителей девочки, которые обнаружили пропажу револьвера и бросаются искать ребёнка.

А девочка тем временем забивает барабан пистолета полностью и идёт на игровую площадку в надежде, что теперь-то мальчики возьмут её поиграть в войнушку…

Обратите внимание – в фильме нет ни трупов, ни жестокости, ни расследования, ни злодеев, ни загадок, ничего. Есть только девочка, играющая с настоящим пистолетом, и смотреть на это дьявольски интересно – мы знаем, что револьвер может выстрелить в любую секунду, но не знаем точно когда это произойдёт. И вся короткометражка превращается в чудовищную русскую рулетку с участием детей. Это химически чистый образец триллера, без примесей.

И опять же, принцип «сверхинформированности зрителя» выполняется и здесь: мы знаем больше, чем любой из героев. Девочка не знает, что оружие настоящее, а мы знаем. Родители не знают, куда пошла девочка, а мы знаем. Мы наблюдаем ситуацию как бы сверху, оцениваем её во всей её полноте, глядя из самой удобной точки. И ждём неминуемую развязку.

Это и есть триллер. Нервное ожидание развязки.

Чем отличаются триллеры от детективов?

Разумеется, правило «сверхинформированности» не является догмой, и многие авторы успешно скрещивают детектив и триллер, добавляя в свои фильмы массу загадок. Казалось бы – непростая задачка, ведь триллер не любит таинственности. Но нет ничего невозможного – детективные триллеры весьма популярны, и у многих зрителей именно этот поджанр ассоциируется с настоящим триллером.

В чем же особенность детективных триллеров, и чем они вообще отличаются от обычных детективов?

Ответ прост – они отличаются наличием саспенса.

Классические детективы – весьма неторопливые произведения, основанные на игре ума и интеллектуальном анализе. Ключевой вопрос классического детектива – «кто убийца?» И именно ответ на него зачастую является кульминацией произведения. Когда сыщик показывает на дворецкого пальцем и говорит «Вы убийца!». Это наивысшая точка развития детектива – зрителям предложили загадку и тут же её разгадали. Дело раскрыто, Ватсон. Больше нам тут делать нечего.

Но в детективных триллерах всё обстоит иначе. Фокус смещён с интеллекта в сторону эмоций, да и вопрос «кто убийца?» зачастую вторичен. А во многих произведениях он вообще не поднимается.

Возьмём икону всех детективных триллеров – оскароносное «Молчание ягнят». Мы уже с середины фильма прекрасно знаем, кто убийца. Мы следим за ним точно так же, как и за «детективами», и никакой загадки из его личности не делается, что для классического детектива немыслимо и противоестественно.

В не менее культовом фильме «Семь» привычная детективная схема разрушается ещё более эффектно – разрушается в тот самый момент, когда убийца сам приходит сдаваться в полицию. И что же – разве мы испытали облегчение, узнав ответ на вопрос «кто убийца?». Нет, не испытали. Была ли эта сцена кульминацией фильма? Тоже нет.

И хотя детективная линия фильма «Семь» на этом моменте благополучно завершилась, но самая интересная и зубодробительная часть картины только началась.

Также очень часто авторы превращают «детективы» в «триллеры» просто подняв ставки и прицепив к героям ту самую хичкоковскую «бомбу с таймером». И ключевой вопрос тоже меняется – вместо «кто убийца?» мы получаем ключ наподобие «успеют ли детективы поймать убийцу вовремя?».

Эта схема реализуется очень просто – достаточно так выстроить сюжет, чтобы от быстроты поимки преступника зависела жизнь заложника или исход какой-то другой напряженной ситуации. Например, в том же «Молчании ягнят» у героини есть всего три дня чтобы вычислить маньяка, иначе он освежует похищенную дочку сенаторши. В «Клетке» если герои не найдут логово убийцы вовремя, то запертая в нём девушка утонет. Примеров подобных «крючков» – вагон и маленькая тележка.

Тот же самый принцип прекрасно работает и с экшен-триллерами – героя боевика ставят в такую ситуацию, когда ему нужно не просто перестрелять кучу плохих парней, а сделать это быстро, иначе случится что-то плохое. «Заложница» – блестящий пример такого подхода. С самого начала мы знаем, что у героя есть всего лишь 96 часов, чтобы найти похищенную дочку, иначе он проиграет. Герой может перестрелять всех бандитов до единого, но если время истечет, то его дочь исчезнет навсегда. Это и есть элементы триллера, привнесенные в обычный боевик.

Чем отличается триллер от фильма ужасов

С фильмами ужасов всё немного иначе. Провести черту между триллером и хоррором иногда бывает сложновато, поскольку ужастики тоже используют саспенс как рабочий приём. Есть произведения, где всякие различия между двумя жанрами стираются в принципе, но таких примеров не так много, как может показаться. В большинстве случаев всё-таки можно разобраться, какой жанр доминирует в картине – хотя бы потому, что у них в корне разные задачи.

Триллер должен создавать напряжение.

Ужасы должны пугать.

При этом для создания страха хоррор зачастую применяет арсенал, прямо противоположный арсеналу триллера, а уж принцип «сверхинформированности зрителя» не работает в ужастиках практически никогда. Оно и понятно – ничто не пугает сильнее, чем неизвестность, поэтому все хорошие ужасы построены на тайне и только на ней.

Существует расхожая фраза, что «нет ничего страшнее, чем запертая дверь» (по иронии судьбы её тоже придумал Хичкок), и хорошие ужастики придерживаются этого тезиса неукоснительно. Именно поэтому в хорроре зритель всегда знает ровно столько же, сколько герой, а иногда даже МЕНЬШЕ, чем герой. За счёт этого и создается страх. Типичная для хоррора темнота, к слову, служит тем же целям – ведь очевидно, что в темноте человек получает ещё меньше информации об окружающем мире. Идеальная почва для страха.

Простой пример, демонстрирующий диаметральную противоположность двух жанров.

Классическая ситуация: девушка входит в дом, где прячется маньяк. Как эта сцена будет выглядеть в хорроре, и как её подадут в триллере?

В хорроре мы будем следовать за жертвой по пятам и видеть ровно то, что видит она. Мы не будем знать, где находится маньяк… и есть ли он вообще в доме. И поэтому когда убийца внезапно выпрыгнет из своего убежища, мы реально испугаемся. Эффект неожиданности работает безукоризненно.

В триллере никаких дешевых скримеров нам не встретится – мы изначально будем знать, где сидит маньяк. Режиссёр даже покажет нам его – вот он, голубчик, притаился в подвале с ножом. И сцена приобретёт совсем иную окраску – страх исчезнет, появится саспенс. Мы будем гадать, попадется жертва или нет, избежит смерти или нет, а режиссёр будет действовать нам на нервы, максимально оттягивая визит героини в злополучный подвал. А когда она всё-таки до него доберётся, то будет ходить там в упор не замечая притаившегося маньяка, проявляя чудеса беспечности, а мы будем грызть ногти от напряжения.

Для интереса можете посмотреть такие фильмы, как «Крик» (типичный хоррор) и «Тишина» (типичный триллер). Оба фильма начинаются одинаково (девушка ночью одна в доме, к ней вламывается маньяк в маске), но насколько же отличаются используемые приёмы! Саспенс против ужаса – тот редкий случай, когда они почти не смешиваются.

Таким образом, мы выяснили, что хоррор базируется на тайне (что это там гремит в подвале? Кот или маньяк?), а триллер – сверхинформированности (в подвале под лестницей сидит маньяк, убьёт ли он героиню?). Триллер для зрителей – разведанная территория, а хоррор окутан «туманом войны».

Помимо принципа «сверхинформированности», присутствуют и другие маркеры, указывающие на конкретный жанр.

Так, например, смакование насилия, жестокости или значительный упор на внешнее отвращение куда чаще сопутствует хоррорам, чем триллерам. И хотя последние тоже не чураются кровушки, но насилие для этого жанра скорее инструмент, чем самоцель. Если хоррор ещё может базироваться исключительно на мясе, то с триллером это затруднительно, ведь сам жанр построен скорее на «предвкушении» насилия, чем на «смаковании» его. И это самое «предвкушение» обычно хорошо заметно на экране – насилию в триллерах обычно сопутствует долгая подготовка, накручивание и разогревание ситуации, хождение вокруг да около, после чего уже следует жесть. А в хоррорах наоборот – насилие чаще всего подаётся в лоб, причем максимально внезапно и неожиданно. Это шокирование в чистом виде.

Т.е. когда герой заходит в сарай, где ему внезапно сносит башку ловушкой из медвежьего капкана – это хоррор. В триллере нам заранее покажут этот капкан, продемонстрируют, как он блестит в темноте, взведённый и готовый, а сам герой будет оттягивать свой визит в сарай максимально долго. А когда он наконец положит ладонь на дверную ручку… его опять что-то отвлечет. И в сарай зайдёт кто-то другой, чей смерти мы вообще не ожидали. Так работает триллер.

Ещё один важный маркер – финал. Триллер всегда завязан на свою концовку, чего в хорроре может и не наблюдаться. Триллер по определению строит свою интригу на развязке – он просто обязан найти выход из заданной ситуации и дать ответ на свой ключевой вопрос. Поймают маньяка или нет? Герои спасутся или нет? Для триллера это жизненно важно, а для ужасов – чаще всего нет.

Взять хоть знаменитую «Техасскую резню бензопилой» и её сиквел. В одном из этих фильмов героиня спасается, а в другом – гибнет за секунду до спасения. При этом никакого глобального влияния на сюжет такие финалы не оказывают – концовки легко можно поменять местами, и фильмы не изменятся вообще никак. Никто из зрителей даже не заподозрит подвоха.

Для триллера такая ситуация несвойственна, и концовка для него жизненно важна – разные ответы на ключевой вопрос могут поменять всю тональность картины. Вспомните свои любимые триллеры и поменяйте концовки на противоположные. Вы сразу почувствуете, что фильмы изменили свой эмоциональный заряд. Воодушевляющие фильмы стали депрессивными и наоборот. С хоррорами таких радикальных перемен чаще всего не произойдёт. Ужасы обычно настолько страшны, безрадостны и… гм… ужасны, что даже самый светлый хэппи-энд никак не сможет развеять это впечатление. Хорроры изначально заряжены на страх и ужас, в то время как триллеры балансируют на тонком канате между безысходностью и надеждой, и ситуация в любой момент может склониться в ту или иную сторону.

По этой же причине именно для триллеров характерны твистовые (неожиданные) концовки, переворачивающие всё с ног на голову. Оно и понятно, ведь для триллера финал – это его абсолютный апофеоз, наивысшая точка, после которой можно тушить свет, сливать воду и пускать титры. Именно из-за эффектных финалов многие триллеры и становятся культовыми, и даже спустя много лет картину помнят в основном по её концовке.

А вот у типичных хорроров финал может быть сколь угодно смазанным и размытым. Вроде бы герои спаслись от Фредди Крюгера… но за минуту до финала он появляется опять и настигает их… Получается, что вся борьба закончилась ничем, ситуация вернулась к исходной точке. Ну и плевать, в принципе. Можно вырезать этот момент и сделать хэппи энд – что изменится в восприятии фильма? Да ничего. Если вы смотрели фильм давно, вы вообще можете не вспомнить концовку «Кошмара на улице Вязов», ну и что с того?

Конечно, смазанность и «пофигистичность» финала отнюдь не является железным правилом, поскольку современные ужастики тоже иногда блистают эффектными развязками. Но твисты всё-таки характернее именно для триллера. Хоррор – он больше о процессе, чем о развязке. В нём важна сама дорога, а не пункт назначения. Для триллера такой подход – нонсенс.

***

Конечно, я сейчас излагаю прописные истины, чуть ли не «букварь» цитирую, и киноманам все эти нюансы и без меня прекрасно известны, но я надеюсь, что теперь жанровый вопрос уж точно закрыт. Спасибо за внимание.

Автор: Мейн Хаус